Покаянный плач Церкви

«Откуда начну плакати окаянного моего жития деяний?» — это покаянный плач Церкви. Плачем ли мы вместе со всей Церковью — не обязательно теми слезами, которые текут по щекам, а тем внутренним плачем, незримыми слезами, которые, как говорят святые отцы, дороже всего? Мы слышим в этом Покаянном каноне, во всех псалмах самое дивное — что Сам Господь плачет. Если Он плакал о Иерусалиме, тем горше плачет о Церкви, которую Он создал как дом молитвы и которую мы превращаем в вертеп разбойников. Господь видит нераскаянных детей Божиих, и это страдание для Господа, Который все совершил для нас, когда сказал на Кресте: «Совершилось!» И эта нераскаянность страшна. Господь снова наготует и алчет, и жаждет, и приходит к нам, и ищет, не находя плодов в Своем винограднике.

Продолжить чтение…

С нами Бог, а не идея, самая великая, какая только может быть

Кулаком эти стены не прошибёшь

29 декабря — память преподобной Софии Суздальской

Мы приближаемся к Рождеству Христову. Безначальный начинается, Невидимый делается Видимым, Бесконечный вступает в наш ограниченный, конечный, тварный мир. И это есть начало Крестного пути Господня — вступление Его в мир, где царствует смерть. Господь — Бог совершенный — вольно вступает в отпавший от Него мир. Мир, который Он сотворил любовью и любовью хочет спасти. Однако во время Крестных Страданий Спасителя мы слышим Духом Святым размышления Церкви о тайне нашего спасения, о том, что Господь молился о вольной чаше, как о невольной. Это значит, что Его Гефсиманские страдания связаны с тем, что Он приобщается всему, что есть в жизни каждого из нас. Подробнее…

«Это Я, не бойтесь»

Слово в неделю 9-ю по Пятидесятнице

Сегодняшнее Евангелие — о буре на море и о страхе, который естественно охватывает человека во время бури.

Море в Священном Писании — иногда дорога в другую страну, но также и угроза хаоса, беспорядка, смерти — от начала творения Божия, когда Бог разделяет воды и ставит предел, который воды не должны прейти, до Потопа, который снова приносит смешение вод неба и земли и смерть людям, отделяющим себя от Бога, до Иова, утверждающего, что только Бог может укротить разрушительную силу моря, до бури в сегодняшнем Евангелии и до видения небесного Иерусалима в Апокалипсисе, где «прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Апок. 21, 1).

Разбушевавшаяся во время плавания апостолов стихия, среди которой идет к нам по волнам на помощь Христос, — образ всей нашей жизни, время от времени сотрясаемой бурями. Как будто все враждебные силы восстают против нас, вызывая в нас древний страх, исходящий из глубины веков и из глубины нас самих. Оттого что мы верующие люди, оттого что мы ученики Христовы, наша жизнь не легче, чем у любого другого человека. Может быть, иногда даже труднее. Нам угрожают опасности — такие же, и порой более серьезные, чем остальным.

Мы исповедуем Господа, Творца неба и земли, но когда надвигаются на нас беды, мы начинаем бояться. Господь содержит все в деснице Своей, но действительно ли Он защитит нашу хрупкую жизнь от погибели? Святые отцы говорят: «Мы боимся смерти оттого прежде всего, что мы боимся жизни».

Самое поразительное, что ученики в сегодняшнем Евангелии больше всего испугались приближения к ним Начальника жизни Господа. После страха от бури еще больший страх напал на них. «Это призрак», — вскричали они, думая, что, может быть, сам сатана идет к ним под видом их Учителя. «Это Я, не бойтесь», — отвечает Господь. Это голос, от которого бесы бегут в ужасе, голос, который узнают только те, кто следует за Христом.

Как и в другом Евангелии, рассказывающем об утишении бури, когда во время плавания Спаситель уснул на корме, Он предупреждает их прежде всего об опасности страха. Попускающий ученикам быть захваченными бурею и уготовляющий им великую тишину, Христос не говорит им об опасности смерти, от которой они будут избавлены, но об их страхе. Как если бы этот страх заботил Его больше, в конце концов, чем смерть, угрожающая им. Как если бы существовала страшная связь между смертью и страхом. Да, смерть порождает страх. Это слишком очевидно. То, что происходило с апостолами во время бури, доказывает это. И каждый человек по собственному опыту знает, что в смерти — наш страх.

Но может быть, наоборот, — не от смерти страх, а от страха — смерть. Может быть, страх заставляет нас цепенеть перед смертью, перед диаволом? Страх как хищный зверь, который вначале гипнотизирует, парализует свою жертву, чтобы затем пожрать ее.

И в сегодняшнем Евангелии мы видим, как бесстрашно Господь идет по водам, когда неистовствует буря. Он — спокоен, Он — весь в Божием мире, в вере — то есть в доверии любви Отца Небесного. Это Его путь ко Кресту, Он идет навстречу опасности, которая угрожает нам. Он идет сразиться со смертью, чтобы дать нам жизнь и избавить нас от всякого страха.

И Петр пошел по воде, чтобы быть там, где Господь. Но, видя сильный ветер, испугался и, начав тонуть, закричал: «Господи, спаси меня!» От страха Петр погрузился в смерть, а страх пришел к нему от сомнения в вере. Так бывает с каждым из нас, когда грозит нам опасность. Но как только мы взываем к Нему, Господь тотчас простирает к нам спасающую руку, утишая бурю, укрощая силы смерти. Он являет нам чудо Воскресения, снова и снова учит нас вере, доверию Божию Промыслу, победе над страхом и отчаянием.

Сколько раз тонули мы в море этой жизни, но какая-то невидимая рука поддерживала нас и внезапно выводила из опасности. И снова мы слышим эти слова: «Что усомнился, маловере?!» Будем приводить себе на память прежние благодеяния Божии, и в будущем при всякой опасности призывать имя Божие, и будем спасены.

Но следует остерегаться также и ложной смелости. Победить всякий страх — это значит победить всякий грех. Только в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх. И поэтому не будем отчаиваться, если нас порой охватывает малодушие. Петр испугался, но Господь укрепил его веру. Многие святые вначале были малодушны, но потом твердой стопой шли вслед Господу.

А пока мы испытываем еще много страхов. Это нормально. Мы не можем сразу достигнуть совершенства. Мы немощны по-человечески. Мы еще грешные люди. Но Христос уже освободил нас от всякого страха. Страха умирать, страха жить, страха бессмысленного существования. Страха, который парализует не знающих Бога людей и отдает их в жертву смерти без силы, без веры, без надежды. Всякий раз, когда мы испытываем страх великий или малый, всякий раз, когда мы охвачены бурей, Христос спешит к нам на помощь. И мы должны побеждать все наши страхи, потому что с нами Господь.

Еще много бурь будет на озере Тивериадском. И много их будет в нашей жизни. Давно ли мы пережили небывалую бурю в истории? Кажется, церковный корабль еще крепок, но приближается новое испытание. Однако самая великая буря утишена раз и навсегда: «Поглощена смерть победою» (1 Кор. 15, 54). «Древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5, 17).

Христос Воскресе! С тех пор как солнце начало освещать своим светом землю, она не слыхала ничего более прекрасного

 Слово в Светлый понедельник 

Страстная и Светлая седмицы неотделимы друг от друга. Воскресение Христово — это факт. Скорби Христовы и наши скорби — тоже факт. Голгофа — восхождение к славе. Потому наши скорби будут ценой наших побед. Умерщвляя наше себялюбие, они умножат нашу способность радоваться. Человеческие испытания имеют смысл. Они существуют не для того, чтобы разрушить нашу жизнь, они могут соделать тех, кто их принимает, более сильными и совершенными. Воскресение — благовестие радости. Христос воскресе! Пусть звучит это в сокрушенных скорбями сердцах, в душах, охваченных унынием, в похоронных процессиях миллионов людей, во всем человечестве.

Христос Воскресе! Воистину Он воскрес! Жены-мироносицы, еще раз повторите нам эти слова. С тех пор как солнце начало освещать своим светом землю, она не слыхала ничего более прекрасного. Радость Пасхи — всемирная радость. Жертва Христова — Божия слава, Его самоотречение — жизнь с избытком, Его любовь — спасение всех. Наша боязливость парализует нас, наше себялюбие умаляет нас. Нет иного пути, кроме Пасхи, приводящего к вечному блаженству, к неувядающему цветению Жизни. Есть только путь, отмеченный Крестом и Воскресением. Наши мечты — жалки, им недостает истинной высоты, в них нет будущего. Мы ограничиваем их преходящими желаниями, эфемерными радостями. Мы живем, как будто не живем — из-за страха смерти. Мы все время сжимаемся, потому что боимся хоть от чего-то отказаться. Мы не понимаем красоты риска. Может быть, мы способны стать героями, но как трудно нам нести до конца жизни крест серой обыденности нашего существования! Место, которое мы занимаем, представляется нам всей вселенной, и то, что мы машинально изо дня в день повторяем, — вся мера наших усилий.

Подробнее…