Книга «’’Мы все брали у него благословение…’’ Жизнь и служение протоиерея Виктора Шиповальникова» посвящена замечательному пастырю, протоиерею Виктору Шиповальникову (1915-2007 гг.), более 60-ти лет прослужившему в священном сане. Он был участником событий, происходивших в Русской Церкви XX века, близко знал многих священников, исповедников и праведников, вместе с ними следуя по общему для Русской Церкви крестному пути. Будучи живым носителем церковного предания, он Промыслом Божиим в течении длительного времени был тайным хранителем иконы Божией Матери «Умиление» из кельи прп. Серафима Саровского и других связанных с ним святынь.
Ниже приводим отрывки из этой книги.
«Жизнь, отданная Богу» Глава XII. В Ростове.
<…>
Весной 1950 года отца Виктора, с точки зрения уполномоченного слишком активно привлекавшего народ на городском приходе, перевели в восстанавливавшийся храм Преподобного Серафима Саровского, который находился в станице Верхне-Гниловской, в противоположной части города (семья отца Виктора в это время жила в районе Нахичевань). Матушка с новорожденным сыном на руках должна была добираться до храма через весь город, для того чтобы регентовать на богослужениях.
В то же время назначение в этот храм нельзя не считать символическим. Отец Пимен, всего лишь за два года до назначения в Ростов служивший в Муроме и хорошо знавший дивеевских матушек, особо почитал преподобного Серафима. Известно, что в ростовском соборе он каждую неделю по четвергам служил акафист преподобному. Через него отец Виктор познакомился с матушкой Марией (Бариновой) и ее окружением, приобщился их духу. Ревностное почитание преподобного Серафима передалось и новым прихожанам отца Виктора.
Во время настоятельства отца Виктора довольно вместительный Серафимовский храм буквально переполнялся людьми. Музыкальные ростовчане, расходясь после службы по домам, прямо на улице пели церковные песнопения. «Идут они после службы по железнодорожному мосту, — вспоминает матушка, — и поют: „От юности Христа восприял еси, преподобне…”».
Власти решили положить этому конец. В ноябре 1950 года отца Виктора перевели в храм Св. благоверного князя Александра Невского, где он прослужил около месяца.
<…>
Глава XVIII. Московская епархия. Переезд в Кратово.
В 1973 году отец Виктор по приглашению Святейшего Патриарха Пимена перешел на служение в Московскую епархию. Очевидно, этот замысел созрел еще раньше, когда стало ясно, что остаться в Рязани будет невозможно. Митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен, будучи управляющим Московской епархией, мог помочь с устройством на подмосковный приход, необходимо было только найти место, куда можно было бы переехать.
В декабре 1967 года скончался протоиерей Игнатий Кондратюк, с которым отец Виктор был в дружеских отношениях и у которого даже как-то гостил на Волге. Ему принадлежала часть дома в поселке Кратово по Казанской железной дороге. После его смерти келейница, которой дом был завещан, решила его продать. Шиповальниковы приняли предложение о покупке дома как волю Божию и начали заниматься оформлением покупки и переездом.
Деньги за дом отцу Виктору разрешили уплатить в рассрочку (иначе он не мог бы собрать требуемую сумму). Но для покупки дома была необходима подмосковная прописка. Матушку Марию Борисовну устроили работать в поселок Ганусово Бронницкого района Московской области, где она значилась сторожем, а на самом деле преподавала детишкам музыку в Доме культуры. На работу ей приходилось ездить из Рязани, очень далеко, но в результате ее удалось прописать в Подмосковье. Все имущество в семье Шиповальниковых было оформлено на матушку Марию, поэтому пришлось ее сначала «освободить» от рязанской недвижимости, которую перевели на брата матушки Сергея Борисовича. После этого переезд начался.
Отец Виктор получил назначение настоятелем Троицкого храма в поселке Удельная – это был ближайший храм от того дома в Кратово, куда переехала семья Шиповальниковых. Храм находится возле железной дороги, на четвертой остановке от Кратова, если ехать в сторону Москвы на электричке. Поблизости действующих храмов больше не было, и народ приезжал со всей округи и даже издалека, так что храм был всегда полон. Матушка стала регентовать на клиросе. Отец Виктор горячо принялся за дело, и прихожане, как и везде, быстро полюбили его.
<…>
После того как переезд Шиповальниковых в Кратово наконец завершился, оказалось, что участок при доме был разделен таким образом, что через него должен был проходить проезд на территорию соседей (об этом при покупке отца Виктора не предупредили). Патриарх Пимен, когда впервые узнал о сложившейся ситуации, предложил передвинуть подсобный дом, который стоял у забора. В конце концов так и пришлось сделать: дом передвинули на четыре метра, дорога освободилась, и все успокоились.
«Передвигая» дом, отец Виктор по благословению Патриарха Пимена на новом месте построил небольшой храм под видом подсобного летнего домика. Он всю жизнь особенно чтил отца Иоанна Кронштадтского, был уверен в его святости и хотел бы посвятить храм именно ему. Но так как отец Иоанн в России еще не был прославлен в лике святых, то решили освятить храм в честь преподобного Иоанна Рыльского, который был небесным покровителем отца Иоанна. В день памяти преподобного Иоанна Рыльского, 1 ноября по новому стилю, — день ангела отца Иоанна Кронштадтского и день священнической хиротонии отца Виктора, в храме всегда совершалась Божественная литургия. Пели тропарь преподобному Иоанну Рыльскому и тропарь святому праведному Иоанну, составленный при его прославлении Зарубежным Синодом. Храм был, конечно, тайный, хотя и построенный по патриаршему благословению. Конспирация строго соблюдалась, но близкие отцу Виктору архиереи, священники, духовные чада бывали на этих незабываемых службах. Неоднократно бывали владыка Чебоксарский Варнава, архиепископ Пензенский Мелхиседек, архиепископ Орловский Глеб, архимандрит Евлогий…
<…>
Вскоре после этого разговора последовал указ митрополита Крутицкого и Коломенского Серафима о назначении отца Виктора настоятелем в храм Рождества Христова в Заозерье, недалеко от города Павловский Посад. Храм находился более чем в трех часах езды от дома. Пожилому священнику приходилось добираться туда из Кратова на двух электричках и еще на автобусе. Отец Виктор прослужил в этом храме почти 17 лет, с 1976 по 1993 годы.
Дом Шиповальниковых в Кратово
Глава XIX. В Заозерье.
<…>
Незадолго до Пасхи 1980 года дом Шиповальниковых обворовали: украли из дальней половины дома драгоценную икону Спасителя. Это была «проба » — на Пасху, когда никого не было дома, дом ограбили снова, в этот раз вынесли много икон, вещей, книг, все перевернули вверх дном. Надо было укреплять охрану. Летом были сделаны дополнительные запоры, решетки на окнах, сигнализация, которая никуда не была проведена, но громко вопила на всю округу. После этого дом оказался подготовленным к новому служению, вскоре возложенному по Промыслу Божию на отца Виктора.
В 1980 году матушка Мария (Баринова), в доме которой в Муроме тайно хранились вывезенные в 1927 году из Дивеева вещи преподобного Серафима, чувствуя слабость, обратилась к Патриарху Пимену, которого хорошо знала еще в молодости, за благословением, как дальше хранить дивеевские святыни.
Патриарх Московский и всея Руси в эти годы находился под неусыпным наблюдением и практически не имел никакой свободы действия вынужден был подчиняться жесткому контролю и часто прямому диктату со стороны советской власти. Принять святыни в патриархию он боялся, передать в какой-либо монастырь или приход — опасно в том смысле, что народ к ним привыкнет и нелегко их будет потом взять оттуда. И он обратился к своему старому другу, в котором мог быть уверен, как в самом себе, — к протоиерею Виктору Шиповальникову.
«Они очень любили друг друга, — вспоминает матушка Мария Шиповальникова, — они дружили одно время втроем с отцом Иоанном Крестьянкиным. Все они были молодые, веселые, с прекрасным чувством юмора. Их очень объединяла любовь к Церкви и церковному богослужению».
Трудные жизненные испытания мало-помалу меняли их характеры. Патриарший крест оказался неимоверно тяжел, и постепенно Патриарх замкнулся, будучи заключен, как он сам говорил, в «золотой клетке». Одним из основных качеств его характера в это время патриаршие келейники называют молчаливость: он часами молчал, ни с кем не общался и имел при себе помощников, которые ему в этом не мешали. На фотографиях патриаршего периода уже трудно узнать жизнерадостного, красивого и представительного архимандрита, секретаря Ростовского епархиального управления.
Отец Виктор тоже к концу жизни стал заметно более молчаливым.
«В последние лет десять отец Виктор как-то замолк, — вспоминает Елизавета Викторовна. – Мы с мамой наблюдали – в молодости он мог и рассказать многое, и рассмешить. Когда его что-нибудь возмущало: нерадивость в службе, непорядочность, — он весь кипел, когда об этом рассказывал. А в последние годы все больше молчал, про своих сослуживцев совсем перестал рассказывать. Мы только по выражению его лица догадывались, что его что-то ранит. Мы, конечно, понимали его отношение к тому или другому человеку, но он никогда уже вслух никого не обсуждал».
Однако любовь и доверие друг к другу у Святейшего Патриарха и отца Виктора сохранились до конца жизни. Благословляя отца Виктора принять на хранение дивеевские святыни, Патриарх Пимен сказал: «Бог даст, придет время, и ты вернешь их по назначению».
Святыни привезли в Кратово осенью 1980 года. Сначала они хранились в доме на свободной половине. Потом была сделана специальная пристройка к главному дому, где был устроен уютный уголок, сплошь увешанный иконами. Здесь в простой раме под стеклом висела икона Божией Матери «Умиление», в молитве перед которой скончался на коленях преподобный Серафим, облокотившись на маленькую скамеечку. Рядом висела прекрасная копия этой иконы – неспециалист вряд ли мог легко сказать, какая из них является подлинной. Рядом висели другие иконы из кельи преподобного, а также портрет преподобного Серафима в полный рост и иконы, написанные дивеевскими сестрами. Скамеечка, обгоревшая от свечки, выпавшей из рук преподобного, находилась здесь же. На шкафу в чемоданчике хранились «бахилы», рукавички и другие вещи преподобного Серафима, почему-то переданные в свое время из Сарова дивеевским сестрам на хранение. Это были: мантия, две полумантии (одна из них кожаная), армяк (пальто), епитрахиль, поручи, скуфья, зимняя шапка, рубашка-свитка, рукавицы, лапти, носки, топор, нож, гребень, часть парамана и чёток (лествицы), очки. Отдельно хранились драгоценная риза с иконы «Умиление », пожертвованная в Дивеевский монастырь государем Николаем II и украшенная крупными драгоценными камнями, священные сосуды и другое «дивеевское богатство». В эту тайную, заветную келью отец Виктор, конечно, не пускал всех, но тех, кому верил, приглашал, чтобы поделиться, если так можно выразиться, благодатью, которой были отмечены личные вещи преподобного Серафима.
Архиепископ Влаимирский Евлогий так вспоминает посещение этой кельи: «Незабываемым для меня событием стало прикосновение к святыням – памятным вещам преподобного Серафима Саровского, хранившимся отцом Виктором в его загородном доме, куда я был приглашен совершенно секретно. Передо мною были раскрыты вещи и иконы Саровского чудотворца вплоть до бумажного эскиза Дивеевской канавки начертанного рукой святого, что было для меня неожиданностью сверх номер один. Я понял, что отец протоиерей был единственным в России хранителем личных, келейных вещей российского святого, перешедших к нему по благословению Патриарха Пимена от дивеевских сестер, поселившихся в г. Муроме после закрытия Сарова и Дивеева». Отец Виктор должен был при этом, конечно, постоянно заботиться о сохранении необходимой тайны.
В течение долгих лет совместной жизни богослужение было общим делом батюшки и матушки: отец Виктор служил, матушка регентовала. Они оба всей душой любили церковное пение, вместе собирали ноты, подбирали репертуар. Переход отца Виктора на служение в Заозерье в некотором смысле разлучил их. Ездить туда регентовать было для матушки Марии невозможно, тем более что дом в Кратово нельзя было теперь оставлять надолго. Патриарх Пимен благословил ее петь в Елоховском соборе. С 1976 по 1989 гг. матушка была там канонархом. «Нам давали приглашения на всякие съезды, приемы, — вспоминает матушка. — К 1000-летию Крещения Руси сшили всем вечерние платья, для концертов». В течение долгого времени дома помогала матушке монахиня Кетевань, но потом ей пришлось уехать, и матушка Мария оказалась полностью привязана к дому — святыни оставлять в пустом доме было опасно.
В 1983 году отец Виктор праздновал 40-летие своего священнического служения. Божественную литургию в Христорождественском храме совершил Высокопреосвященнейший митрополит Ювеналий в сооружении многочисленного духовенства, пел хор под управлением Алексея Викторовича Шиповальникова. Официальная хроника описывает это событие так:
«По представлению митрополита Ювеналия Святейший Патриарх Пимен за усердное служение на ниве Христовой в связи с 40-летием служения в священном сане наградил протоиерея Виктора Шиповальникова вторым крестом с украшениями. Приветствуя юбиляра, Высокопреосвященнейший митрополит Ювеналий отметил усердное служение, духовные труды пастыря и молитвенника, указал на важность и ответственность священнослужения. „Пастырь Церкви, — сказал митрополит Ювеналий, — это посредник между Богом и людьми, между небом и землей”. Обращаясь к юбиляру, митрополит Ювеналий сказал: „Скольких людей ты привел в лоно Церкви через таинство Крещения, скольких людей ты привел к покаянию, скольких людей назидал и утешал, проводил в иной мир и за скольких тебе приходится молиться и после их кончины!”… Отец Виктор сердечно поблагодарил Высокопреосвященного Ювеналия за поздравление, награду и добрые пожелания: „Крест Христов есть сила Божия, а сила Божия в немощи совершается. Принимая эту награду, я верю, что Господь укрепит меня на дальнейшее служение”».
В 1990-х годах поруганные и разрушенные храмы начали возвращать Церкви. Отца Виктора все чаще приглашали на открытие и освящение новых церквей, и он охотно бывал на этих службах. Его неизменно радовало возрождение церковной жизни.
<…>
Многолюдный, благоустроенный и уютный дом в Кратово опустел.
В нем остались одни теперь уже старенькие отец Виктор с матушкой Марией Борисовной. Нетрудно догадаться, каким было это новое испытание. Но ни одной жалобы никто от них не слышал. Напротив, если они замечали какое-либо удивление в глазах собеседника, то наперебой спешили объяснить, что все правильно, и иначе поступить было нельзя, и они сами благословили детей на отъезд, потому что надо же им устроить свою жизнь, а здесь они столько натерпелись, что уже невмоготу им было дальше оставаться. И отец Виктор, и матушка были такими же бодрыми, как всегда, никакого уныния в них не чувствовалось. Отец Виктор жил храмовой службой, вместе с матушкой горячо переживал начинающееся возрождение церковной жизни.
Осенью 1990 года неожиданно были обретены в Ленинграде мощи преподобного Серафима, и их торжественное перенесение в Дивеево стало всенародным торжеством. 5 июля 1991 года отец Виктор передал Святейшему Патриарху Алексию II икону «Умиление», перед которой скончался преподобный Серафим, а также главные дивеевские святыни, перечисленные в соответствии с «Приемо-сдаточным актом».
Патриарх написал отцу Виктору благодарственную грамоту:
15 июля 1991 г.
Его Высокопреподобию,
протоиерею Виктору Шиповальникову
Ваше Высокопреподобие,
дорогой отец Виктор!
Воздавая благодарение Господу Богу и Преблагословенной Матери Божией за чудесное спасение Святыни Свято-Дивеевской Обители — Чудотворныя иконы Богоматери и других ее Святынь, приношу Вам и матушке Марии Борисовне сердечную благодарность за Ваши труды по сохранению великого Сокровища нашей Святой Церкви.
Вечная память сестрам Святой Обители, которые в трудные годы уберегли Чудотворный Образ Богоматери.
Божие Вам благословение.
С любовью
+ Патриарх Алексий
Остальные святыни отец Виктор передал в открывшийся Свято-Троицкий Дивеевский монастырь.
В преддверии Пасхи, 16 марта 1993 года, Высокопреосвященный митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий в связи с приближающимся пятидесятилетием священства вручил отцу Виктору высшую патриаршую награду — третий наперсный Андреевский крест с украшениями. По просьбе Владыки отец Виктор сказал короткое назидательное слово молодым пастырям Московской епархии, собравшимся по случаю награждения в Новодевичьем монастыре.
После церемонии произошла знаменательная встреча: к отцу Виктору подошла с поздравлениями Варвара Васильевна Чёрная, впоследствии (через год с небольшим) игумения Серафима, первая настоятельница возрожденного Новодевичьего монастыря. Они говорили о ее деде, митрополите Серафиме (Чичагове), с которым отец Виктор познакомился в детстве, когда тот в 1922 году отбывал свою ссылку в Архангельской губернии. Варвара Васильевна подарила батюшке двухтомник проповедей и трудов митрополита Серафима, изданный ее трудами и попечением. Примерно через четыре года митрополит Серафим был прославлен в лике новомучеников.
Книга имеется в приходской библиотеке и в иконно-книжной лавке Державного храма.
