Подвиг воина Николая Сиротинина 17 июля 1941 года
Имя — Николай. Отчество — Владимирович. Фамилия — Сиротинин. Рост — Сто шестьдесят четыре сантиметра. Вес — пятьдесят четыре килограмма. Звание — старший сержант. Русский. Воинская профессия — артиллерист, командир орудия. Возраст — двадцать лет. Деревенский. 55-й стрелковый полк, 6-я стрелковая дивизия. Та самая дивизия, части которой стояли в Брестской крепости и возле нее. Противотанковая пушка, калибр — 76 миллиметров, вес в боевом положении полторы тонны. Шестьдесят снарядов. Карабин, патроны. Вес снаряда — девять килограмм. Наиболее действительный огонь по бронированным целям — 600 метров, прямая наводка. Направление обороны простое — за Родину.
Противник: вторая танковая группа любимца фюрера Гудериана. Четвертая танковая дивизия вермахта, авангард. Колонна из 59 немецких танков.
Основной немецкий боевой танк Т-III: вес — 20 тонн, двигатель Maybach мощностью 250 л.с., скорость 32 км/ч. Экипаж — 5 человек. Габариты: 5,69х2,81х2,335м. Вооружение: 37-мм пушка и три пулемета MG34.
Двести танкистов, 150 пулемётов, 59 пушек, 1200 тонн немецкого железа.
Танковый батальон прикрывала рота пехоты в грузовиках, пешком и на лошадях с велосипедами. А именно: четыре офицера, 26 унтер-офицеров, 161 солдат. Вооружение: 47 пистолетов, 16 шмайссеров, 132 карабина, 12 ручных пулемётов, 3 противотанковых ружья, три 50-мм миномета. 22 лошади, 9 пароконных повозок, 1 полевая кухня, 9 велосипедов. Гусенично-колесные бронемашины. Мотоциклисты.
Направление движения — важнее не придумаешь: Москва.
17 июля 1941 года. Маленькая белорусская деревня Сокольничи. Мост через неширокую речушку Добрысть. Заболоченные берега. За речкой, в зелени второго месяца лета затерялась в маскировке единственная пушка и солдат. Арьергард артиллерийской батареи стрелкового полка. Перед мостом, с другой стороны реки, забитая немецкими танками дорога — Варшавка. Сзади — лихорадочно спешащий на новый рубеж обороны, реку Сож, родной стрелковый полк.
Главное — время, чтоб они успели занять рубеж и окопаться.
— Думаю, они тебе больше тридцати раз пальнуть не дадут, — сказал командир батареи, — заткнешь мост и отходи. Замок от пушки — с собой в вещмешок. Лошадь за сарайчиком. Догонишь.
— Ничо, таварищ старший лейтенант, я всё сделаю. Я деревенский, вы мене токо оставьте еще снарядов, и вам быстрее ехать будет и лошадям проще, не так тяжельше, — маленький сержант смотрел снизу вверх спокойно и уверенно, как будто перед тем, как сделать привычную и тяжелую сельскую работу на своей земле в деревне на орловщине.
От деревни Сокольничи до районного центра Кричева — пять километров. Несколько минут езды. Но 17 июля 1941 года, чтобы преодолеть это расстояние гитлеровцам понадобилось два с половиной часа.
Очевидцы говорят, что командир вначале боя был где-то рядом — корректировал, но как только Сиротинин первым выстрелом подбил перед въездом на мост головной танк, а затем последний, который попал в сектор обстрела пушки на дороге, то он ушел за батареей. Мост был закупорен. Задача выполнена.
Но вторую половину командирского приказа на отход Сиротинин не выполнил. У него было шестьдесят снарядов. И десять немецких танков, застрявших в болоте при попытке съехать с дороги. И еще танки на подходе. И бронемашины. И пехота, гитлеровская спесь, захватчики, оккупанты в серых мундирах в секторе обстрела орудия.
И начался бой. А когда в руках у тебя оружие, полно боеприпасов, а впереди враг, а позади … А они едут, как на параде, как у себя дома и отступать не в радость, то наплевать с какой стороны пушки механизмы вертикальной и горизонтальной наводки. Извернулся, наизнанку, но навел. Было бы желание. Навел, выстрелил, засек попадание, принес снаряд, навел, выстрелил, снаряд…
Цивилизованная, упорядоченная, правильная Европа, павшая к ногам фашистов почти без боя, закончилась еще в Бресте, но они пока этого не поняли. И старший сержант объяснял им эту истину прилежно, на понятном для них языке и не жалея себя. Преподаватель валил свою аудиторию железными доводами наповал, жалел только об одном, что мог не успеть довести эту истину до каждого солдата в немецкой колонне и тем, кто следует за ними. Ученики старшему сержанту попались неважные, тему так и не усвоили. Кроме тех самых рьяных, кто остался с ним изучать учебный материал навсегда. И даже немцы оценили совершенство и простоту изложения материала в исполнении сержанта и его учебно-боевого пособия.
Обер-лейтенант Фридрих Хёнфельд. Цитата из дневника:
«Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он вел бой в одиночку. Бил из пушки по нашим танкам и пехоте. Казалось, бою не будет конца. Храбрость его была поразительна.
Это был настоящий ад. Танки загорались один за другим. Пехота, прятавшаяся за броней, залегла. Командиры в растерянности. Не могут понять источник шквального огня. Кажется, бьет целая батарея. Огонь прицельный. Откуда взялась эта батарея? В колонне 59 танков, рота пехоты, бронемашины. И вся наша мощь безсильна перед огнем русских. Разведка докладывала, что путь свободен. Больше всего нас изумило то, что против нас бился один единственный боец. А мы думали, что в нас стреляет целая артиллерийская батарея».
Поняв, что атакой в лоб они русских артиллеристов не сломят фашисты пошли в обход. Окружив позицию Сиротинина, они открыли ураганный огонь. И только после этого замолчала пушка и перестал бить карабин.
«Всех поразило, что герой был юнцом, почти мальчишкой. В строю немецких солдат он стоял бы последним на правом фланге. Он произвел по нам пятьдесят семь выстрелов из орудия и потом ещё бил и бил по нам из карабина. Рассеял лобовую атаку пехоты. Уничтожил десять танков и бронемашин. Рядом с его могилой осталось целое кладбище наших солдат».
Полковник оказался мудрее своего младшего офицера. И еще известно: немцы настолько были поражены мужеством русского солдата, что похоронили его с воинскими почестями.
«Все удивлялись его храбрости. Полковник перед могилой говорил: «Если бы такими, как он, были бы все солдаты фюрера, то завоевали бы весь мiр. Три раза стреляли залпами из винтовок. Всё-таки он русский. Надо ли такое преклонение?»
Обер-лейтенант Хёнфельд так и не понял, в какую войну и с кем ввязалась Германия. Обер-лейтенант Хёнфельд убит под Тулой летом 1942 года. Советские солдаты обнаружили его дневник и передали военному журналисту Федору Селиванову.
Имя — Николай. Отчество — Владимирович. Фамилия — Сиротинин. Рост — сто шестьдесят четыре сантиметра. Вес — пятьдесят четыре килограмма. Звание — старший сержант. Русский. Воинская профессия — артиллерист, командир орудия. Возраст — двадцать лет. Деревенский. 55-й стрелковый полк, 6-я стрелковая дивизия. И пятьсот фашистов, двести пулеметов, пятьдесят девять пушек. Тысяча двести тонн немецкого железа.
Старший сержант Сиротинин Николай Владимирович, командир орудия противотанковой батареи похоронен со всеми воинскими почестями солдатами и офицерами четвёртой танковой дивизии вермахта на берегу реки Добрысть, у села Сокольничи.
Неизвестный подвиг тысяча девятьсот сорок первого года. За который он награжден Орденом Отечественной Войны Первой Степени, посмертно, через девятнадцать лет, в 1960 году.
