Сегодня, в воскресный день, святые Отцы установили праздновать память Первого Вселенского Собора. Евангелие, которое мы слышали сегодня, читается всегда, когда совершается память святых Отцов Вселенских соборов.
Что это такое за установление — Вселенский Собор? Это установление связано с истинной верой.
Очень часто в обыденной жизни слышны такие выражения: «Главное — веровать в Бога. А как веровать — это каждый по-своему». Это явление предсказал еще святитель Феофан Затворник: это безразличие к истине веры, эта самость, выросшая на гордыне, самомнении, своем я, породит то, что чем дальше, тем больше будет вот таких верований. И сначала появилось среди верующих разделение небольшое, потом — больше и больше, а под конец, как предсказал святитель Феофан, будет «что ни голова, то своя вера».
И вот то, что истины веры — это самое важное, самое главное, святые Отцы засвидетельствовали тем, что они собирались со всей Вселенной, со всех церквей, где проповедовано было Евангелие, и утверждали истины веры. То есть, как нужно веровать и как понимать существо Божие.
В сущности, эта истина, если здраво посмотреть на нее, должна быть понятна каждому, когда касается дело самого человека. Мы ведь всегда обижаемся и недовольны, когда о нас говорят неправду. «Это ложь, я же не такой!» И в обычной жизни это явление распространенное. Существуют личности исторические, как говорят, известные лица, или какие-то правители, или деятели, представители науки, искусства или военначальники. И вот о них пишутся книги, издаются мемуары, в которых одни говорят, что они были такие, другие — что они были другие. Каждому хочется знать историческую истину, что же это на самом деле был за человек, что он из себя представлял, что это была за личность. Эти вопросы в истории, в литературе, везде постоянно присутствуют, и их стараются разрешить. Понять, каким же был, допустим, Иван Грозный или император Павел I. Было время, одного представляли только палачом, другого — ненормальным каким-то, чуть ли не недоразвитым. Ну, а уж как представляли наших последних царей, мы знаем.
Но проходят годы, и выясняется, что многие из них были святые, и то, что писали о них раньше, — ложь. Одним словом, нам хочется знать истину о каждом человеке. И о себе самих, мы считаем, должно быть мнение правильное. Хотя, что касается нас, то это вопрос сложный, потому что нам хочется, чтобы о нас говорили хорошо. Мы, правда, не всегда бываем такими, к несчастью, но хочется выглядеть хорошими. И тут можно сказать: да, нам хочется, чтоб о нас была правда, но так, как нам хочется.
Эта неистинность в нас происходит от того, что, как сказал пророк Давид, всяк человек ложь (Пс.115:2). Мы — грешные, и нам не хочется, чтобы о наших грехах знали. Чтобы говорили о нас, какие мы есть. Больше того, даже на исповеди трудно сказать самому, какой ты есть. Тут и лукавство крутится, и самооправдание. Поэтому человек, когда он говорит о себе, то он, как говорят, «далеко не объективен». У нас есть такое выражение: «объективное мнение». «Объективного мнения» у людей грешных быть не может. Оно всегда субъективно, потому что они смотрят «со своей колокольни». И сказать даже о себе истину, в общем-то, никто не может, потому что, большей частью, он сам неистинен. Не знает самого себя.
Не в смысле обличения, а в качестве примера возьмем Евангельский пример, как говорят, классический. Апостол Петр. Ревностный был, и, действительно, любил Спасителя. И сказал: Аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогдаже соблажнюся. А Господь сказал: Аминь глаголю тебе, яко в сию нощь, прежде даже алектор не возгласит, три краты отвержешися Мене (Мф. 26:33-34). И все это произошло. Так как сказать: Петр был прав или не прав? И прав, и не прав. Прав, потому что он действительно высказал то, чего искренне хотел. Как потом эту верность он и засвидетельствовал своей мученической смертью. А неправ был потому, что не мог сам, как человек, оценить свои силы и меру вражьего нападения. Поэтому так и случилось — то, что произошло с ним.
Так вот, когда вопрос касается земной жизни людей, то он важен. Потому что мы, действительно, по крайней мере, стараемся приблизиться к тому, что есть.
Вопрос же, касающийся Бога, в высшей степени важен.
Поэтому истинная вера как раз и является самым главным, к чему человек должен стремиться. Сам Господь сказал: Се же есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога, и егоже послал еси, Иисус Христа (Ин. 17:3). Единого истиннного Бога. И поэтому те слова, которые мы слышим: Бог един, и поэтому все веры, мол, имеют равное право, — противоречат истене. Нет. Этого не может быть. Единственное высшее право имеет только истинная вера. Поэтому именно истинная вера должна быть в основе и понимания Божества, и понимания жизни.
Откуда же множество этих верований? А очень просто. Они возникают, когда люди стремятся не к истинной вере, а к своему я, к утверждению своего понимания. То есть, к тому, о чем сказал святитель Феофан: «что ни голова, то своя вера». «Я понимаю Бога вот так — и всё».
Более того, даже Евангелие, то есть то, что записано, слова Спасителя, и то люди толкуют по-своему. Откуда и множество конфессий. Но истинная вера остается все равно, она должна быть на первом месте. И поэтому Вселенские Соборы собирались и излагали эти основы истинной веры. И истина эта принималась не большинством, как иногда говорят, а всеми без исключения, то есть полнотой всех присутствующих. Если кто-то не был с этим согласен, считал по-иному, то он не входил в число тех святителей, которые подписывались под деяниями этого Собора и уже был вне истинной Церкви. Только полное единодушие, полнота принятия — и тогда, считалось, что человек является членом Церкви и исповедует истинную веру.
В сегодняшнем Евангелии Господь сказал: Да будут едино, якоже и Мы (Ин. 17:11). То есть, при полном единении только и принималась истинная вера. Здесь в основе лежит прежде всего свидетельство от Бога. Потому что люди принимали догматы веры на основании Священного Писания и на основе свидетельств свыше от благодати Святаго Духа. Благодать свидетельствовала, что она присутствует и утверждает тот догмат, который был на этом Вселенском Соборе принят. В частности, когда на Первом Вселенском Соборе принимался догмат о единосущии Иисуса Христа, Сына Божия, с Отцом, тогда спросили: «Ну как это понять?». Все, что касается Божества, до конца непостижимо. В какой-то мере в соответствующем духовном возвышенном состоянии святые Отцы могли Его постигать, но в полноте Бог не- постижим. Поэтому догматы веры утверждаются Духом Святым и святыми Отцами, в которых тоже Дух Святый действует.
Решения Вселенских Соборов начинались так: Изволися Духу Святому и нам. И далее шло изложение деяний Вселенского Собора. И это соизволение Духа Святаго на Первом Вселенском Соборе засвидетельствовал простец, святитель Спиридон Тримифунтский. Когда его спросили, как это может быть: Иисус Христос — Богочеловек, единосущный Отцу? — он взял плинфу, то есть кирпич, и сжал ее. И из нее потекла вода и вспыхнул огонь одновременно. Хотя вода и огонь в жизни несовместимы. Водой гасят огонь. То есть, это свидетельство чудесное. На последующих Вселенских Соборах, где был принят догмат о ипостаси Сына Божия, Иисуса Христа, записано: «Божество и Человечество соединено во Иисусе Христе неслитно, неизменно, неразлучно и нераздельно». То есть, оно остается Божеством-Человечеством, не изменяясь. И не слилось, не смешалось. Но — неразделимо, неразлучно. И об этом догмате святитель Иоанн Златоуст говорит: «Что это так, я верую. Но как это, постигнуть не могу».
Да и что говорить. Если взять человеческий разум, то даже в самом творении, не говоря уже о Творце, есть вопросы, на которые человек не может ответить. Если мы мысленно представим себе, из чего сами состоим, то каждый мельчайший элемент нашего видимого существа из чего-то состоит, а тот, в свою очередь, — тоже из чего- то. И это — безконечное дробление. Что же первоосновой является, какая-то частичка? А она тогда из чего состоит? Углубляясь дальше и дальше в микромiр, мы все равно не можем постигнуть, из чего все состоит. Поля, говорят, а что такое поля? Если мы углубляемся мысленно в пространство, все дальше, дальше и дальше — а там что? А за тем, что мы достигаем, что дальше? Где конец в пространстве?
Если и в видимом мiре мы не можем некоторые вещи постигнуть, даже просто представить их себе, то что мы можем говорить о существе Бога? Невидим, непостижим. И вот на праздник Святой Троицы, в коленопреклонных молитвах Святой Троице говорится: Невидиме, Непостижиме, Неизследованне, Неизменне-называются все эти свойства Божества. Поэтому засвидетельствовать истину может только Сам Господь и тот, кому Господь откроет.
Поэтому свидетельства Вселенских Соборов, как я уже сказал, так и записывались: Изволися Духу Святому и нам. Господь свидетельствовал, свидетельствовали и рабы Божии, которые все это от Духа Святаго восприняли и изрекли. Так что истины веры и истинная вера очень важны. Небрежное отношение к этому вопросу — просто недостаток ума и рассуждения. Ибо когда дело касается каких-нибудь обыденных вещей, то мы как-то рассуждаем, а когда доходит до Бога — куда-то весь ум девался.
Или, взять например, людей, которые говорят: «Идите к нам». И к ним идут, потому что там все просто, никаких усилий. Когда же приходят в храмы православные, в храмы истинного Бога, то все благолепие храма, вся его красота, архитектура, изображения, иконы — все это свидетельствует именно истинную веру. Потому что Господь сотворил мiр прекрасным, эта вся красота и отражается в доме Божием, храме Божием. И когда говорят, что «это все не важно, не нужно, а главное — в душе», то это — отвержение сущности Божества, потому что Бог все сотворил не только премудро, но и прекрасно, добро зело. Тут не только целесообразность, но и красота.
Извините, и в обычной жизни, когда мы общаемся, особенно когда дело идет о симпатиях, я уж не говорю о семейной жизни, нам мало, чтобы были голова, руки и ноги. Голова должна быть соответствующего вида. То есть, оказывается, понятие красоты нам не чуждо, когда этот вопрос касается или нас самих, или тех, на кого мы обращаем внимание. И неважно, что у него просто есть и туловище, и руки, и ноги, — мы смотрим, как они выглядят. Более того, искусство только тем и занимается, чтобы все это изобразить и показать. И вокруг этого столько всего крутится. Неважно, что все устроено целесообразно: пять пальцев есть, и нос, и уши. Какой нос? Оказывается, это совсем не все равно. Так что не надо лгать. Не надо обманывать себя и других и говорить: «А, не все ли равно!» Оказывается, далеко не все равно. Когда, например, приходит время поста, можно услышать: «Не все ли равно, что есть?» Ну, раз все равно, ну что ж ты тогда волнуешься? Ешь, что попало. Оказывается, не все равно.
Не лги, когда ты задаешь этот вопрос. Не лги, когда ты говоришь: «Не все ли равно, как веровать?» Тебе далеко не все равно, как ты выглядишь и какого люди о тебе мнения. Почему ты думаешь, что о Боге можно что попало говорить и как попало к Нему относиться? Нет, совсем не так.
Все это как раз — свидетельства истины. Если так здесь, то так и во всем. А то, когда касается вопрос церкви, то: «Зачем это все делать, украшать?» Когда же касается своего жилища, то мы смотрим, какие обои, какой оттенок и там что-то еще. А уж одежда-то? Пожалуй, одинаковой одежды почти уже и не найдешь, всё каждый что-то особенное хочет. А когда касается веры -тут все равно, как попало можно. Зачем же, когда вопрос касается самого человека, мы так внимательны ко всем этим вещам, а когда касается Божества — то там как попало?
Нет. Истинная вера — это самое главное. Как сказал один из наших мыслителей, И.В. Киреевский, «человек — это его вера».
Если мы веруем в Бога, если говорим, что Бог есть любовь, то прежде всего должны исповедовать Святую Троицу. Потому что любовь всегда проявляется в чем-то, в каком-то делании. Любовь — это согласие и полное единение всех Лиц Святой Троицы. Вы знаете классический наш образ рублевской Троицы. Если созерцать этот образ, то мы увидим, что все Лица Святой Троицы находятся в полном согласии и единении. И Каждый прислушивается к Другому, и Каждый внимает, и Каждый проявляет это согласие даже Своим видом.
Так вот, это единение — как раз первообраз того, к чему должны стремиться все творения. И всевозможные учения о борьбе видов — это все следствия грехопадения человеческого, в начале не было так. Если все было добро зело, то все было и полезно, и все — во славу Божию. Когда же человек, нарушив заповедь Божию, согрешил, то Господь сказал: Терния и волчцы возрастит тебе земля (Быт. 3:18). Вот когда началось противление. Как воспротивился человек Богу, так же и вся природа стала противиться — и между собой, и человеку. Первый человек нарушил заповедь, — кстати, эта первая заповедь была — заповедь поста. Всё ешь, а вот с этого дерева — не ешь. Это был самый легкий пост. Только от одного дерева среди рая не вкушать. Человек нарушил эту заповедь, и теперь чем дальше, тем больше убеждается, что в конце, наверное, существования человечества каждому индивидуально, по тому самому измышлению, вкушать можно будет только от одного дерева, а от всех других — нельзя. От этого — аллергия, от того — диатез, от этого — еще что-то. И пришли к тому, что, нарушив сначала одну заповедь, потом стали пожинать последствия этого со всех сторон. Именно это и является в нашей православной вере воспитательным моментом, возвращающим нас к первоначальному состоянию, — послушание, исполнение заповедей, воздержание. Сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом (Мф. 9:29). То есть, молитва, пост, воздержание являются как раз теми средствами, которые нас возвращают в первозданное состояние.
И святые Отцы на Вселенских Соборах как раз и были такими подвижниками, которые возвращались, насколько это возможно, каждый — к первозданному состоянию, и Господь открывал им безвестная тайная премурости Своея (Пс.50:8). И они эти премудрости изрекали на Вселенских Соборах. Мы по вере воспринимаем то, что Господь им открыл, и этому веруем и исповедуем в Символе веры. Поэтому Символ веры есть необходимое условие истинной веры — должно быть ясно изложено, во что человек верует. И это очень важно. Поэтому, когда говорят: не все ли равно? — нет, не все равно.
Да, когда принимаешь эту истину, то приходится и что-то делать, трудиться над собою. Вот от этого люди и убегают, не хочется трудиться. И поэтому совсем не возвышенные мотивы у этого множества верований, а довольно примитивные. Там — не нужно поститься, там — не нужно стоять, а можно сидеть — опять удобно, там еще чего-то делать не нужно. Одним словом, чем больше «не нужно» и чем больше «можно», тем скорее люди и принимают эти верования, изобретаемые падшими духами. Поэтому сказано: Царствие небесное нудится и нуждницы восхищают е (Мф. 11:12), то есть нужен труд. В нашей православной вере этот труд всегда присутствовал, и прежде всего труд над своей душой, потому здесь и является самый главный подвиг.
Будем стараться трудиться над своей душой. Будем стараться хранить чистоту веры православной и не уклоняться ни в какие еретические соблазны. Все, что не в православной Церкви, для нас должно быть чуждо. Да, где-то есть что-то, что приближается к этому или стремится, но вся полнота веры — наша православная.
А когда говорят: «Главное — то, а это — не главное»… Да, главное, пожалуй, — голова и туловище. Ну, руки — не главное, без руки, даже без двух, люди живут. Без ног люди тоже живут. И без пальца бывает, живут. Но добровольно, по-моему, никто не хочет, чтобы у него отрезали руки и ноги. Поэтому самим отказываться: то не нужно, это не нужно — нет, я думаю, нормальный человек этого не будет делать.
И когда говорят: «И так люди живут, и так» — да, живут. Но нет полноты жизни. А полнота жизни — в принятии полноты православной веры. Православная вера дает полноту жизни, а все остальные — они себя этого лишают. Пост, строгость воздержания. Сам себя никогда не заставишь, а с помощью Божией и все вместе можем попоститься. На самом деле, если не постился, то если разговляться — какая радость? А у нас эта радость есть, общая радость, и тогда уж, действительно, праздник. Когда постоишь в церкви, да придешь -оценишь, что и сесть-то можно. А уж лечь — и подавно хорошо. И уже начинаешь все ценить. Я уже не говорю о многих других радостях.
Поэтому будем благодарить Бога, что Господь святыми Отцами открыл, установил и дал нам полноту истинной веры. И будем стремиться к этой полноте, а что не сможем, ну — грешны, прости Господи. А тем, кто этого не имеет, — помоги им Господи и исцели. Аминь.
27 мая 2001 г.
